Язык. Культура. Общество. Выпуск 1. 2008 г.

СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ ЭГОИЗМА И ЕГО МЕСТО В СТРУКТУРЕ ИНТЕРЕСОВ ЛИЧНОСТИ (СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

А. А. Сомкин

Доцент кафедры лингвистики и МКК Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева, кандидат философских наук

А. В. Данилов

Студент 2 курса специальности «Социология», Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева

Интересы к достижению успеха в обществе занимают важное место в структуре личности. Все субъекты исторического процесса (конкретные люди, группы, общества, народы, человечество в целом) действуют, исходя из своих интересов, которые являются побудительной силой их деятельности.

Так, например, ведущей направленностью социальной и индивидуальной деятельности человека, согласно представлениям современного американского философа–гуманиста А.Дж. Баама, выступает стремление к самому лучшему для себя в конечном счете. Он полагает, что только основываясь на данном утверждении, возможно наиболее полно и адекватно раскрыть сущность интересов личности. Поэтому очень важно осознать свои подлинные интересы. Их осознание означает видение оптимальных путей и способов их удовлетворения как средства упрочения своего положения в социуме.

Данная трактовка сущности интересов индивида восходит к философии американского прагматизма. Так, по поводу наиболее сложного вопроса – о критерии блага У. Джеймс признает, что невозможно создать такую этическую систему, которая вмещала бы в себя все представления о нем. Поэтому во избежание скептицизма и догматизма индивид должен принять в качестве единственно верного принципа поведения следующее положение: стремление к удовлетворению возможно большего числа требований, в силу чего наилучшим признается поступок, ведущий к наилучшему целому при наименьшем зле [4].

Однако, на наш взгляд, при такой трактовке понятия должного, выполнение которого с необходимостью должно вести к увеличению блага окружающих и своего собственного, возникает опасность принятия эгоизма как главной стратегии социального поведения. Возникает вероятность впасть в так называемую «натуралистическую ошибку», т.е. неправомерное отождествление моральной ценности, добра, блага как оно есть, с объективными свойствами существующей реальности. Здесь может произойти ошибочная инверсия в сознании человека. Распространенные представления о том, что удовольствие, личное благополучие, польза, богатство, деньги есть нечто желанное и самоценное, могут привести к тому, что они станут для субъекта главной целью (добром), на достижение которой необходимо направить все свои силы.

Для того чтобы избежать подобной ошибки, попытаемся ответить на вопрос: «Что же такое эгоизм как общественное явление?»

Этот вопрос издревле мучил и продолжает мучить человечество. Присущ ли он человеческой природе изначально или каждый добровольно выбирает свою линию поведения по отношению к другому? Насколько оправдан альтруизм, если поступать эгоистически выгоднее и т.д.?

Принято выделять несколько трактовок эгоизма. Так, в самой популярной сетевой энциклопедии «Википедия» (Wikipedia) эгоизм определяется следующим образом: «Эгоизм» (от лат. ego «я») – 1) психологический термин: ценностная ориентация субъекта, характеризуемая преобладанием в его жизнедеятельности своекорыстных личных интересов и потребностей безотносительно к интересам других людей и социальных групп. Крайней степенью эгоизма является эгоцентризм; 2) социологический термин: принцип жизненной ориентации и моральное качество человека, связанное с предпочтением собственных интересов интересам других (индивидуальных и коллективных) субъектов. Эгоизм прямо противоположен альтруизму – принципу бескорыстной, жертвенной морали служения ближнему [2].

В житейских ситуациях под словом «эгоизм» понимают заботу человека лишь о самом себе без учета интересов других людей. Преследуя свои цели, эгоист не соотносит их с целями и желаниями других людей. Он заинтересован только в утверждении своих ценностей, воспринимая других людей в лучшем случае в качестве ресурса, средства решения своих проблем, а в худшем – как помеху, препятствие.

Безусловно, эгоизм имеет социальные корни. Во–первых, уже из определения следует некоторая «социальность» эгоизма – предпочтение собственных интересов в сравнении с чьими–либо еще, т. е. эгоистом можно быть лишь по отношению к другому человеку.

Наличие, или появление социальных отношений заставляет человека менять свое мышление («текущее мышление», или мышление данного момента – по терминологии Л.Ф. Норгенссена), и распространять его на «возбудителя» этих социальных отношений. «Эгоист» может его даже не знать, не видеть, но он уже думает о нем, анализирует, выстраивает определенную линию поведения по отношению к нему.

Возникает второй момент – он анализирует и его интересы тоже! Вероятно, в процессе этого анализа между интересами возникнет конфликт, но так же вероятно, что они вообще никак не будут взаимодействовать, или даже между ними может возникнуть что–то наподобие союза. Подобные вещи возникают непосредственно благодаря сравнению своих интересов с интересами любого другого человека, имеющего отношение к «эгоисту». То есть действует принцип взаимности – «ты мне, я тебе».

А это, в свою очередь, значит, что человеку не просто необходимо знать общественные нормы и устои и, усвоив, следовать им (осознавая, что намерения, выбор и совесть относятся к его собственным характеристикам), но также понимать, что то, каков он есть, зависит от того, насколько взвешенно и разумно он поступает в тех ситуациях, когда должен выбирать между своими личными интересами и интересами той общественной группы, которую он представляет.

Здесь необходимо сделать следующее пояснение. Дело в том, что иногда под личным интересом понимают благополучие, выгоду, желания, потребности и т.д. отдельного индивида. Такое определение узко и не схватывает самой сути вопроса. Сущность человека, его потребности, желания, цели, представления о выгоде и благополучии имеют общественное происхождение. Они являются превращенными общественными отношениями [1, С. 80]. Поэтому в своих стремлениях, преследуя личные интересы, индивиды одновременно выражают определенное социальное качество, некий общий интерес.

Точно так же личные интересы, в свою очередь, становясь движущим началом поведения, овеществляются, опредмечиваются, получают независимость, «отрываются» от своих носителей и превращаются в моменты общественных отношений.

Так как жизнь современного общества становится все более сложной и взаимосвязанной, каждый из нас вынужден тратить больше времени, выполняя определенные функции в узкоспецилизированных группах, через которые наше благосостояние может быть преумножено или уменьшено, и в которых необходимо постоянно решать, сколько усилий и энергии посвятить этому. И от этих решений социальный эгоизм как стратегия поведения в обществе может быть усилен или, напротив, ослаблен [3, С.10].

В свете всего вышесказанного интересны данные социологических исследований эгоизма как социального явления в нашей стране. Современные научные исследования подтверждают, что необходимость выживать в условиях дефицита ресурсов усиливает эгоизм. Нынешние политические, экономические, социальные и правовые условия в России не могли не раздвинуть границы дозволенного и не спровоцировать рост эгоистических устремлений личности. Однако в нашей стране проблемы эгоизма не были изучены. Поэтому ученые Института социологии РАН (Санкт–Петербургский филиал) решили определить, какие социальные группы сегодня в большей мере предрасположены к эгоизму.

Выборка составляла 700 человек из семи социальных групп: рабочие, служащие бюджетных организаций, служащие частного сектора, руководители учреждений, студенты, безработные и пенсионеры (приблизительно по 100 человек в каждой группе). Исследование проводили в Санкт–Петербурге. Респондентам предложили так называемую шкалу диспозиционного эгоизма, которая состоит из 10 суждений:

1. Любой человек имеет право обеспечить свое счастье, даже если ради этого придется пренебречь счастьем других людей.

2. Добиваясь своих целей в жизни, всегда следует учитывать чувства других людей.

3. Любой человек должен отказаться от собственных желаний, если они наносят вред интересам других людей.

4. Нет ничего предосудительного в том, что человек стремится обеспечить свое благополучие любыми средствами, зачастую даже за счет других людей.

5. Детей надо воспитывать таким образом, чтобы они больше думали о своих собственных интересах, чем об интересах других людей.

6. Человека следует оценивать, прежде всего, с точки зрения его полезности другим людям, а не по успешности его личных дел.

7. Я придерживаюсь точки зрения, что человек должен стремиться получить от жизни максимальное удовольствие, даже если для этого придется пренебречь благополучием других людей.

8. Любой человек должен всегда действовать таким образом, чтобы не стать несчастным.

9. Нельзя осуждать человека за то, что он воспользовался возможностью, чтобы обеспечить себе преимущества в конкретной ситуации.

10. Каждый может добиваться своего счастья так, как ему заблагорассудится.

Выяснилось следующее. Оказывается, самую высокую степень эгоизма демонстрируют служащие частного сектора. Более того, руководители, занятые в частном секторе экономики, более эгоистичны, нежели занятые в госсекторе. Высокая степень эгоизма характерна также для студентов, средний возраст которых – 21,5 года. Впрочем, эгоизм студентов и предпринимателей различен. В первом случае он во многом безобиден и, надо надеяться, преходящ. Эгоизм же последних плохо влияет на жизнь других людей, ослабляет социальные узы, снижает кооперацию и провоцирует конфликты.

В наименьшей степени предрасположены к эгоизму служащие, занятые в государственном секторе экономики, и пенсионеры. Они более лояльны и уважительны к интересам окружающих. Понятно, что это можно объяснить сужением жизненной перспективы, уменьшением острых желаний и стремлений пожилых людей. Вообще, эгоизм снижается с возрастом: респонденты до 30 лет сильнее всего предрасположены к эгоистичным побуждениям, а респондентов 50 лет и старше – менее всего.

Не подтвердилось предположение о бoльшей предрасположенности к эгоизму мужчин по сравнению с женщинами. Действительно, до 19 лет юноши больше склонны к эгоистичным побуждениям, нежели девушки. В возрасте от 20 до 40 лет мужчины и женщины эгоистичны в равной мере, а с 40 лет женщины по части эгоизма оставляют мужчин позади. Интересно, что женщины из среды рабочих, пенсионеров и руководителей более эгоистичны, чем мужчины из этих же социальных групп.

Для эгоистов приемлемы все случаи нарушения норм традиционной морали и буквы закона – они склонны самовольно расширять границы дозволенного ради достижения своих целей. Они чаще приписывают окружающим людям предубежденность, агрессивность, злобу, завистливость, мстительность и эгоизм, т.е. целый набор деструктивных качеств. Зато людей своего круга воспринимают как более удачливых, состоятельных и образованных. Неэгоисты же приписывают своему окружению бoльшую нормативность поведения (трудолюбие, трезвость, патриотичность), бoльшую честность (неподкупность, порядочность и совестливость) и конформность (покорность и терпеливость).

Интересно, что у эгоистов, по сравнению с неэгоистами, за последние несколько лет произошли изменения в лучшую сторону в их материальном и социальном положении. Они более счастливы и у них значительно выше оценки субъективного благополучия. В стремлении к достижению собственной выгоды нет ничего аморального или криминального. Другое дело, что эгоист увеличивает свою выгоду за счет ущемления интересов других людей, за счет нарушения принятых норм закона и морали. Эгоизм, таким образом, социально вредоносен, хотя в сегодняшней российской реальности более «успешны» те, кто не останавливается перед нарушением норм закона и правил морали ради достижения поставленной цели.

1. Савкин, Н. С. Общественное сознание. Его взаимосвязь с индивидуальным сознанием и относительная самостоятельность / Н. С. Савкин. // Социальная философия. Саранск, 1997. С. 79–83.

2. Эгоизм // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%B3%D0%BE%D0%B8%D0%B7%D0%BC. Загл. с экрана.

3. Bahm, A. J. «Individual» versus «Social» // A. J. Bahm. Why be moral? New–Mexico, 1992. P. 8–10.

4. Morris, Ch. The Pragmatic Movement in American Philosophy / Ch. Morris. N.Y., 1970.